Мальчик пропал на два года — страшная правда раскрылась в доме бабушки

Исчезновение близкого человека — кошмар, который никто не хочет пережить. Особенно, когда речь идёт о ребёнке.

Маленький Рикки исчез на два года, и всё это время казалось, что его след окончательно потерян. Пока полиция не получила странную подсказку — старый комод в доме бабушки мальчика.

Шеннон Уилфог и Майкл Чвия были парой, где любовь и ссоры шли рука об руку. В 2002 году у них родился сын, но мир в семье продлился недолго. После разрыва они договорились о совместной опеке — Рикки должен был жить то с отцом, то с матерью. Однако вскоре всё пошло не по плану.

Майкл, служивший в Национальной гвардии Иллинойса, уехал в Ирак, а когда вернулся, хотел стать для сына настоящим отцом. Но Шеннон начала прятать мальчика, игнорируя решения суда.

Когда в 2007 году назначили новое слушание по делу об опеке, Шеннон не явилась. Суд временно передал ребёнка отцу. Тогда она исчезла — вместе с сыном.

Полиция искала их долгие месяцы. Вскоре ордер на арест Шеннон был подписан, но никаких следов ни её, ни мальчика не было.

Всё изменилось в 2009 году. По анонимной наводке офицеры вновь пришли в дом её матери — Дайан Добс. Когда они отодвинули старый комод, за ним обнаружился узкий проход. Там, в крошечной каморке, сидела Шеннон, а рядом — испуганный Рикки.

Два года мальчик провёл в замкнутом пространстве — без окон, без прогулок, без друзей.

Полицейский, который нашёл его, позже вспоминал: «Он выбежал на улицу, словно впервые видел солнце».

Шеннон и её мать арестовали. Та пыталась оправдаться, утверждая, что мальчик якобы жил нормально, но соседи не видели его ни разу.

В 2011 году суд признал женщину виновной, однако приговор оказался мягким — два года условно и штраф.

Майкл забрал сына и ушёл из армии, чтобы быть рядом с ним. После всего пережитого Рикки удивил всех: он остался добрым, улыбчивым и способным доверять людям.

Комната за комодом осталась пустой. Но её тишина ещё долго будет напоминанием о том, что иногда зло прячется не где-то далеко — а за тонкой стеной родного дома.