Известный пермский режиссер Павел Печенкин рассказал, что для него Rock-Line

Павел Печенкин – известный в Перми режиссер. По его инициативе и под его руководством в Перми была создана одна из первых независимых киностудий в СССР «Новый курс» (1987 год), Международный фестиваль нового документального кино «Флаэртиана» (1995 год), «Пермская синематека» (2005 год).В качестве режиссера и продюсера снял более 30 фильмов. В настоящее время Павел Печенкин — генеральный директор «Пермкино».

Традиционный фестиваль документального кино «Флаэртиана» начнется уже 16 сентября, в его преддверии мы публикуем это интервью.

О том, как рождаются идеи или темы фильмов, об особенностях и «прелестях» документального кино, о стране, истории, молодежи, о культурной жизни Перми и края, и о своем отношении к Rock-Line нам рассказал Павел Печенкин.

В Пермь премия «Золотой Орел» «приехала» впервые. Рассказывать о моих ощущениях во время оглашения имени победителя, то же самое, что рассказывать о первой брачной ночи, со всеми глупостями и нелепостями того периода (смеется). Мои фильмы дважды были номинированы на премию «Ника», но эту премию мы пока так и не получили (смеется)…

«Золотой Орел» - это официальная награда. Я не расставляю приоритетов ни «Ники», ни «Золотого Орла». Прекрасно, что существуют обе эти премии. Я совершенно не ожидал, что получу награду от команды Никиты Михалкова и других государственных мужей. Это было приятно, потому что это, прежде всего знак, и он связан с Шаламовым. Для меня очень важно, что именно эта работа была замечена.

В последние годы я, если и делал фильмы, фактически никуда их не посылал, не занимался продвижением, за исключением нашей пермской среды. Например, фильм «Дни красных ангелов» видели многие пермяки, и не только музыканты, для этого он и был нужен, а на конкурсы я его не отправлял. С «Шаламовым» я поступил точно так же. К сожалению, когда я его делал, соавтор фильма и консультант Виктор Шмыров попал в больницу, и я остался один на один с этой работой. Мы с ним общались, когда ему становилось лучше, в перерывах между «переходом» из одной больницы в другую.

Это была для меня интересная история. Я плохо, что понимал. Мне пришлось в течение полугода-года, наверное, во все это «въезжать», и когда это произошло, я вдруг понял, что на самом деле история страны 20-30-х гг. XX века – это то, где мы оказались сейчас…
Условно говоря, страна «стремительно пятилась назад» на пределе физических и эмоциональных сил, в то время, когда весь мир шел вперед…

Диктатура – жуткая вещь. Все друг на друга писали доносы: сосед на соседа, чтобы занять его квартиру, жена на мужа, чтобы остаться одной и соединиться с любовником, подчиненный на начальника, чтобы занять его место…

Человек при диктатуре превращается в мерзкое низкое существо, в скота. В фильме Шаламов об этом говорит. Последняя фраза, обращенная к зрителю: «Я понял, я знаю тайну людей «стоящих в стремени». Знаю, но не скажу. И эта тайна уйдет вместе со мной в могилу!». Вот такую загадку он нам оставил.

Понятно, что в застенках людей опускали максимум за считанные недели. Тот же Берзин, «alter ego» Шаламова, который был сначала начальником Красновишерского ГУЛАГа, легендарная фигура из ОГПУ, в конце концов, стал начальником всей Колымы по стройкам, а в 1937 году его все равно арестовали и расстреляли. История, когда одно поколение «наймитов» сменяло другое, расстреливая предыдущее, - это 100 % сталинская логика выстраивания кадровой системы. При этом, понимаешь, что самое главное даже не это. Бог с ними с этими негодяями, пусть они горят в аду, самое главное, что придя к власти, Сталин выбрал именно это направление.

Коллективизация, индустриализация, за которыми стояло 7 миллионов трупов. Это данные 1932 года, это больше, чем Холокост! Он уничтожал собственный народ! Помимо этого 10 миллионов человек унесла гражданская война, затем голод, когда никакой статистики вообще не велось, а потом еще и Вторая мировая война, голод 1947 года, там, правда, по статистике меньше 200-400 тысяч человек.

Совершенно жутко то, что Ленин со своей командой погрузил страну в эту историю, хаос, неправду, ложь, предательство. Российская цивилизация фактически была раздавлена, по крайней мере, в том смысле, в котором я ее понимаю – цивилизация умных, добрых, честных, работящих, порядочных людей. К сожалению, все сегодняшние проблемы частично растут оттуда. Хотя понятно, что сейчас мы живем лучше, чем за всю историю советской власти с материальной точки зрения и свободы.
Технический прогресс здесь никакой роли не играет. Не важно, сидишь ты за компьютером или с «Ундервудом» (компания «Underwood», производившая пишущие печатные машинки), на последнем писали гораздо лучшие тексты, чем пишут сейчас (смеется).

При советской власти снимали массовое кино ничуть не хуже, если не лучше, чем сейчас. Современные технологии дают новые возможности для контактов, обмена информацией, менеджмента, безусловно, это все ускорилось, усовершенствовалось. Однако за последние 100 тысяч лет человек не изменился. Его «окрас» зависит от того, будет это диктатура или демократия. Например, при диктатуре он будет «конченой скотиной», при демократии и свободе (то, что мы понимаем под свободой) он будет «цивилизованной скотиной»…

Я это все к тому, что «Орел» за Шаламова мне очень важен потому, что неожиданно мое частное, личное мнение совпало с мнением огромного количества людей.
Например, я включил ночью телевизор, по НТВ идет очередная передача Норкина с темой «Кто такой Ленин?». Коммунисты с пеной у рта начинают его защищать, а народ просто не знает элементарную историю. После революции Ленин говорил, что «кухарка может управлять государством». И вот когда «кухарки» дорвались до власти, они поняли, что не понимают, как это делать и начали делать это экспериментальным путем. Для начала укрепили власть: половину выгнали, другую расстреляли, потом начали стрелять друг друга.

В конечном итоге «логика диктатуры» привела к тому, что был один шанс НЭП в 1922 году, когда продразверстку отменили, страна буквально за 6-8 лет начала расцветать. Лауреат Нобелевской премии, крупнейший экономист Леонтьев считал, что многое можно было бы сделать, если бы не Сталин. А Сталину нужно было ликвидировать крестьянство как класс потому, что именно в частной собственности зарождается капитализм, частнособственнические отношения. Это была ошибка Ленина, который не понял значение частной собственности. Он не понял этой особенности человеческой натуры – «мое», значит, я буду работать, и зарабатывать на себя. Примитивная логика, но она до сих пор работает.

Потом началась коллективизация, уничтожение крестьянства как основы частной собственности. Затем индустриализация с помощью этих крестьян, которых просто выгнали с земли, а поскольку они не хотели идти работать за копейки, голод погнал их в города. В свою очередь для города это были избыточные рабочие силы, поэтому они и стоили копейки, на которые нельзя было прокормить семью, за это их начали сажать. Когда Шаламов оказался первый раз в Красновишерске в СЛОНе, было окончательно принято решение, что Берзин совместит пост начальника лагеря и начальника строительства, и это ему развязало руки. Он начал превращать заключенных в рабов.

В то время существовало такое понятие «перековка». Потрясающе интересно, что это такое. Как известно по Дарвину, в то время это была популярная теория, Бога нет, а труд сделал из обезьяны человека, поэтому он же, труд, должен был сделать из буржуазии пролетария. Но это - «фигура речи», за которой ничего не стояло. Однако это было принято за правду той массой, которая населяла страну, особенно студенты, молодежь, интеллигенция. Эта история была мне очень важна.
В прошлом году я поставил памятник бабушке, семья которой была раскулачена и сослана в Красновишерск. Бабушка там и умерла…

Я сделал фильм, поставил бабушке памятник и тем самым свое человеческое предназначение относительно своей семьи и своего рода выполнил.

Работа над фильмом заняла почти два года. В это время я уже знал, что есть фильм «Соловки» в Российском архиве кино и фотодокументов. Затем была найдена прекрасная коллекция негативов, отчет ОГПУ, который фиксировал строительство завода. Снимали на очень качественной аппаратуре, т.к. другой не было – стеклянные негативы, серебряные – это очень хорошее качество, поэтому они уцелели. Они фиксировали только общий план, и, например, внизу кадра попадался человек. Так вот качество негатива таково, что при «наезде камеры» можно видеть выражение лица этого человека, а кино – это крупный план. Таким образом, я от репортажа о строительстве завода-гиганта ушел на личную историю этих людей, через абсолютно гениальный текст Шаламова.
Для меня этот фильм, прежде всего, это - моя «семейная» история.

Фильм «Дни красных ангелов» тоже связан с моей большой-большой «семьей», которая называется Пермь (смеется). Все мы – «братья и сестры», если не по крови, то по духу, а по постели тем более все (смеется).

В 1995 году прошел первый фестиваль «Флаэртиана», тогда же был создан профессиональный баскетбольный клуб «Урал-Грейт», первый Rock-Line состоялся в 1996 году, практически мы из одной «постели» (смеется). Несколько раньше Сергей Федотов создал Театр «У моста», а Евгений Панфилов открыл свой театр. Мы все начинали в Перми, и практически в одно время.

В течение 10 лет была создана вся теперешняя история культуры Перми и Пермского края. Появились харизматичные лидеры и сделали проекты, которые до сих пор существуют.
Понятно, что кино и музыка несколько разные вещи, но в любом случае я тоже был когда-то не чужд музыке. Все это было близко, а самое главное понятно, зачем люди это делают. Это был драйв и кайф для тех, кто это делал, и было очень хорошо тем, для кого они это делали.
Тогда не задавались вопросами: «Зачем тебе это надо? Сколько ты денег заработал?».

Немного отвлекусь от темы. Несколько дней назад у меня была премьера фильма, который называется «Пермь – Юрятин: транзит 1916» — о полугодовом пребывании Пастернака в Перми. Мы показали, как выглядела Пермь на протяжении этого времени. В нем использованы забавнейшие кусочки хроники, газет, отлично отреставрированные фотографии, прекрасная музыка Геннадия Широглазова – это «сказка»! Плюс к этому, еще и автобус идет по улицам Перми, а школьницы сидят и смотрят фильм «Доктор Живаго» с Кирой Найтли…

Все это очень гармонично и «вписывается» в эту историю. Это такое объединение времен, эпох и культур. В этом, я считаю, «ответственность Перми» перед историей, культурой всей России. Жизнь человеческая слишком маленькая чтобы делать какие-то выводы.

Есть в этом фильме и «пермская культурная революция» нашего времени, во время которой было много хорошего, но и того, из-за чего этот проект в итоге закрыли. Сейчас я говорю о том, что все это существовало и, пожалуй, сейчас осталось только два проекта последней «культурной революции» – это Музей современного искусства, слава Богу, спасибо за это Марату Гельману и Олегу Чиркунову, и восстановленный Дом Бориса Ильича Збарского во Всеволодо-Вильве, где расположен музей Бориса Пастернака. (Справка: Б. И. Збарский (14.07.1885 - 07.10.1954) - советский биохимик. Директор Лаборатории при мавзолее Ленина. Герой Социалистического Труда. Репрессирован (1952), реабилитирован (1953). Во время Первой мировой войны организовал производство формалина для нужд армии. Разработал и наладил заводской способ производства наркозного хлороформа).

Во Всеволодо-Вильве 26-ти летний Борис Пастернак оказался по приглашению Бориса Збарского. Здесь было написано много стихов, и здесь он был счастлив.

Вернемся к «Дням красных ангелов». Как обычно от задумки до реализации прошло около двух лет. Мы задумались над этим фильмом в 2008 году, к этому году относится и первые съемки, тогда же я впервые оказался на фестивале Rock-Line. Знаю, многие считают, что это мероприятие для маргиналов, но, на мой взгляд, самые негодные маргиналы в нашей стране – это политики (смеется). Они не понимают, из чего состоит человеческая жизнь.

В то время, когда наступает в голове молодого человека тестостероновый ураган, он может слушать только рок. «Лунная соната» ему в этот момент вообще не нужна (смеется). Это, прежде всего, говорит о психофизике человека. А рок-музыка очень высокоэнергетична, она сексозамещающая в чем-то (смеется). Она и на Западе возникла из-за этого же. И не надо говорить об идеологических диверсиях вражеских разведок на Урале, как за книжку я попал в 1984 году, за пропаганду западного образа жизни, хотя там была только поэзия. Я рад, что эти ежегодные проблемы у фестиваля ушли, организаторы более-менее понимают, что следующий фестиваль все равно будет, другое дело каким он будет, найдутся ли на него дополнительные средства.

В любом случае базовое финансирование есть. Это означает, что люди все-таки начали понимать, что такой фестиваль необходим. Пермь маленький город. Если говорить о каких-то серьезных явлениях: 5-10 фестивалей, которые возникли раньше или немного позже, но сегодня они определяют событийную канву культурной жизни в течение года. На фоне этого было естественно для меня, что нужно снимать такой фильм, как «Дни красных ангелов». Я понимаю, что создание фильма - в том числе это и поддержка людей, которые занимаются этим. Это важный этап не только в моей жизни, но и героев, потому что кино - это «упаковка» смыслов. Разве я могу за 50 мин объяснить, что я хочу сказать, а в кино это возможно. В этом смысле это очень лаконичный и очень эмоциональный, правдивый формат. Самое главное не надо никому ничего доказывать, посмотри и ты сам все поймешь, если ты способен о чем-то думать.

Для фильма мне было нужно найти историю, т.е. или нужно было снимать про фестиваль, про все 20 лет, тогда была бы динамика, которую бы зритель понял. Или была нужна история, в которой, как в капле воды эта история бы отразилась. Таня Модина – это стечение обстоятельств, это подарок судьбы. Две жизни двух женщин, которые оказались включенными в один проект, которые диаметрально противоположно распорядились своей жизнью. И кто виноват? Я предложил Лене Зориной-Новоселовой найти Таню Модину. И когда она ее нашла, я понял, что вот в этот момент и начинается кино, это панк-рок (смеется).

Фильм от фильма отличается героем, и все они разные, обстоятельства в которых я их снимаю, их жизни, происходящие вокруг тоже разные. Но мне до сих пор интересны герои всех моих фильмов: Тюрин, рентгенолог сельской больницы, рисующий обнаженных девушек, Сахарова, Валера Юдин… Все они - персонажи жизни. Я понял, что я выбрал правильно и точно, это все и объединяет, добавляет уверенности, что любая история может быть правдива в документальном кино, если ты рассказываешь о человеке – это не пропаганда. А вот если ты рассказываешь не о человеке – это пропаганда, чем и занимается телевидение.

В документальном кино, безусловно, есть возможность интонацией, акцентом, при монтаже высказать свою точку зрения. Режиссер и в документальном кино — режиссер. И в этом смысле молодые пацаны, которым мы показываем документальное кино, понимают, что это правда, которую они видят. В этом смысле режиссер показывает и свою жизнь, рассказывая о каком-то герое. Они все внутри меня, они становятся моей внутренней правдой.

В этом смысле последний герой Шаламов тоже возник из череды этих лиц, как ни странно, хотя я сам Шаламова не наблюдаю, а делаю кино о его внутреннем состоянии, за это время он стал мне дорог и понятен, через него я многое понял о собственной стране и о себе тоже.

Если вернуться к разговору о Rock-Line – это «субкультурная» история. Субкультура всегда является уделом большого количества людей. Однажды я схожу на «Арабекс», но это не значит, что я не могу пойти на рок-концерт. Таким образом я одновременно являюсь потребителем и того и другого вида искусства. Важно, чтобы я мог увидеть и почувствовать все это из «первых рук», как это происходит. Очень важно, что в Перми есть Теодор Курентзис, как один из лидеров этого очень дорогого искусства, но безнадежно устаревшего (смеется), тем не менее, это знаковая фигура. Важно, что есть театр «У моста», «Балет Панфилова», Дягилевский фестиваль, KAMWA, и другие.

Важно, что все это происходит в Перми. И на этом фоне не менее важно, что у нас есть Rock-Line.
Rock-Line нужен людям, которые приходят на этот фестиваль. Они, может быть, сами не понимают, зачем им это нужно. Я адепт отношения к культуре как «формату» воспитания и духовного образования человека.

Rock-Line — это одна из ступеней этого воспитания, которое очень важно и нужно.
Я по-прежнему надеюсь построить здание, где будет кинозал и концертный зал, и там будут тусить пермские музыканты. Молодежь, которая мучительно ищет ответы на вопросы, которые они задают сами себе. Необходимо честно с ними разговаривать и помочь им найти ответы на что-то.

Наша система образования, к сожалению, на вопросы молодежи ответов не дает. Нужно их научить чему-то, а человек пусть сам выкарабкивается из этой истории, а как ему выкарабкиваться, если у него тестостерона 99%? Рок это искренность. И непонимание между старшим и молодым, начиная с 12-14 лет, поколениями, будет - чем дальше, тем больше. До 20 лет в семье проходит «фронт» между родителями и детьми. А есть еще третья сторона – педагоги в школах, которые тоже практически являются оппозицией. А дети, понимают, что им надо в этих условиях еще и учиться. Тем не менее, протест против неискренности, формальности, лжи, двойных стандартов учителей, родителей – молодому человеку нужно дать возможность почувствовать, что в мире есть такие же искренние и честные, также не знающие, как и они сами.

Сохранить искренность главное, а знания и умения придут. Так вот для меня – Rock-Line – это искренность. Через искренность может прийти желание, а также нахождение своего пути. Присутствует определенная грань насилия, когда мама «из добрых побуждений» толкает тебя в музыкальную школу, или на танцы. А тебе это все не интересно, а она тебя убеждает, что только она знает твой путь. Отцы и дети – вечная история.

Другое дело, когда родители искренни. Ребенок рано или поздно разберется, что его любят искренне. Но зачастую этого не происходит, только потом в 30-35 лет выросший ребенок, когда у него появляются собственные дети, начинает понимать своих родителей. Вечный круговорот непонимания и в этом важно сохранить искренность. Rock-Line – дает возможность понять, как эта искренность выглядит.