Наши могут! Как советская атомная отрасль совершила то, что у других не вышло

«От письма Флёрова до Обнинска: как строили атом с нуля»

Советский атомный проект стартовал в заведомо слабых условиях: дефицит урана, нехватка денег и специалистов, война. Немцы казались фаворитами: деление ядра обнаружили у них, к тому же они контролировали европейские запасы урана (включая бельгийские). США опирались на мощнейшую миграцию талантов из Европы и огромные бюджеты. Зачем же СССР удалось выйти на второе место в мире?

Толчком стала цепочка сигналов в 1942 году. Лейтенант Георгий Флёров заметил резкое исчезновение западных статей по ядерной тематике — признак засекречивания. Разведка добавила: Америка выделяет колоссальные средства на атомные НИОКР. В сентябре 1942-го оформлено решение «Об организации работ по урану», а 12 апреля 1943-го открылась Лаборатория № 2 под руководством Игоря Курчатова. Штат к концу 1944-го — лишь около 100 сотрудников, но именно здесь сложилась инженерная логика проекта.

Главная сложность — сырьё и физическая схема. Чтобы запустить цепную реакцию на природном уране, нужен идеальный замедлитель. Варианта два: тяжёлая вода или графит. От тяжёлой воды отказались — слишком энергоёмкая и дефицитная. Ставку сделали на сверхчистый графит, задав промышленности невиданные стандарты по примесям бора (иначе реакция «гаснет»). Это была развилка, где конкуренты оступились: Германия посчитала такую чистоту недостижимой и ушла в тупик.

Дальше — «дорожная карта» Курчатова: параллельно вести урановую и плутониевую линии, ускорять собственную добычу урана (после 1945 года — в странах Восточной Европы и в СССР), строить промышленную инфраструктуру. Уже в 1946-м запустили цепную реакцию в Московском реакторе Ф-1, в 1949-м испытали бомбу, а в 1954-м в Обнинске пошла в сеть первая АЭС планеты. Характерно, что даже в 1945-м стратегические документы ставили энергетику как цель № 1 «на длинной дистанции».

Почему у Британии «не взлетело» так быстро? Часть её учёных работала в США, организационные решения растягивали сроки, тяжеловодная линия требовала больших ресурсов. У Германии помешали неправильные исходные оценки и война. Советский же подход — многовариантность + реалистичный выбор — оказался оптимальным при скудных ресурсах.