Наши могут! Как советская атомная отрасль добилась того, что у других не вышло

«Научные развилки и организационный расчёт: секрет успеха советского атома»

В 1939–1945 годах Все ведущие державы стартовали в атомной гонке почти одновременно, но с разными исходными данными. Германия — автор открытия деления ядра и обладатель европейского урана, США — капитал и кадры эмиграции, Великобритания — сильная теория и люди в Манхэттенском проекте. СССР — дефицит урана, мало средств, минимум специалистов. Почему итог у нас — реактор 1946, бомба 1949, АЭС 1954 — а у более «сильных на старте» стран темпы оказались ниже?

Ответ — в правильном выборе критических развилок.

1. Параллельные линии: урановая и плутониевая бомбы — чтобы не оказаться в тупике одной схемы.

2. Тип реактора-наработчика: ставка на графит, а не тяжёлую воду — из-за доступности и меньшей энергоёмкости. Цена — разработать сверхчистый графит с минимальными примесями бора. Это удалось промышленности, хотя в Германии такую чистоту сочли «невозможной», из-за чего графит отвергли.

3. Сырьё: после 1945-го — оперативный доступ к руде в освобождённых странах и развертывание собственной добычи.

4. Организация: централизация под Лабораторию № 2 (Курчатов), при том что стартовые кадры исчислялись десятками, а не тысячами, как в США.

К решению подтолкнули и «немые сигналы»: внезапное исчезновение публикаций на Западе (замеченное Флёровым), разведданные о гигантских вложениях США. Уже осенью 1942 года старты были юридически оформлены, а в 1943-м создан штаб — Лаборатория № 2. Дальше — наращивание масштаба: Ф-1 в Москве (декабрь 1946), испытание РДС-1 (август 1949), первая в мире АЭС в Обнинске (июнь 1954). И примечательный акцент Курчатова: в 1950-м он уже формулирует требования к будущей атомной энергетике — высокие температуры/давления, повышение ресурса топлива, рост КПД (идеи, которые сегодня реализуются в проектах свинцовых и высокотемпературных реакторов).

Почему у Германии/Британии получилось медленнее? В Германии — ошибочные физические предпосылки (роль графита, эффект температур), в Британии — организационно-технологические задержки и ставка на тяжёлую воду. Советская модель — сразу несколько направлений + грамотная ставка на более реалистичное — дала наилучший результат при самых «бедных» исходных данных.