Гость сегодняшней рубрики «Rock-Line. Исповедь одна на всех» - один из «скворушек» полюбившейся пермякам питерской группы «Скворцы Степанова», организатор фестиваля Revolution - Алексей Мурашов.
За 7 лет музыкантами выпущено 5 альбомов: «Обнимемся?!» (2009), «Laaperwood» (2010), «Год Оленя» (2013), «Сочень 2014» (2014), «Встали!» (2015); несколько синглов и EP: «Бананы» (2008), «Колбаса» (2009), «Хурма» (2016). Мюзикл «История Петра Петрищева и Антиматерии» (2011) был показан на фестивале Rock-Line в 2012 году. Музыканты побывали во многих городах России, выступали на десятках фестивалей. В этом году «Скворушки» вновь выступят на юбилейном фестивале Rock-Line.
Группа «Скворцы Степанова» у меня уже пятая, шестая или восьмая – я уже сбился со счета (смеется). Перед этим у меня довольно долго была группа «Ниже нуля», но она плавно сошла «на нет», хотя ей лет 18. Сейчас она пребывает в пассивной стадии (смеется), мы не делаем громких заявлений, не играем. В этом коллективе я всегда выполнял административные функции, затем эти функции перенеслись и на «Скворцов». И так получилось, что я 6 лет работал арт-директором клуба «Манхэттен», и это организаторское «шило» не давало мне сидеть «ровно», и только игры в коллективе мне не хватало. Как показал опыт, необходимо, чтобы в коллективе были и музыканты и менеджеры – это то, что двигает группу вперед. А если этих людей не один, а два, то это дорогого стоит!
В результате я решил сделать фестиваль Revolution. Почему? Клуб очень интересная субкультура, но когда мне на пятом году работы стало понятно, что все, что я поставлю в клубе на год вперед, распишу выступающих по месяцам, и примерно представляю график на год – мне стало не интересно, скучновато. В этот момент меня пригласили поработать менеджером на международном фестивале, где я проработал три года и очень ему благодарен, т.к. получил там богатейший опыт. Наконец, в 2013 году получил «волшебный пендель» и запустил на орбиту свой собственный фестиваль Revolution.
В первый фестиваль естественно никто не верил, что возможно его проведение. Я уходил с Международного фестиваля, в котором принимало участие 20 стран, и пытался запустить что-то новое, но организаторское «шило» во мне так и сидело. И уже через год к нам потянулись наши города: Москва, Минск, Великий Новгород и в этом году у нас уж 8 филиалов. Сказался опыт международного фестиваля, к тому же у нас была слаженная команда, было 15 городов от Калининграда до Владивостока. Его не было в Перми, но я считаю, что фестивальная ниша в Перми хорошо закрыта Rock-Line. Плодородная пермская почва хорошо вспахана, хотя я, к сожалению, не очень хорошо знаю пермскую музыкальную ниву, вашу когорту.
Я очень люблю работать с группами, которым полгода - год, которые в своем творчестве и продвижении не уперлись в некую стену. Наша задача, этих сумасшедших ребят, которые делают фестивали, мне кажется, давать им надежду, потому что, когда они подходят к закрытой двери, стучатся в нее год-второй-третий, а через пять лет наступает разочарование и все. При этом надо еще где-то работать, нужно чем-то питаться и кормить семью, и в результате, появляются кабацкие группы, огонек в глазах пропадает – это очень грустно.
Если же группа распадается из-за межличностных конфликтов участников, то, я считаю, это происходит так, как оно должно быть. И на выходе с нашего фестиваля многие группы распадаются, потому что происходят совершенно странные вещи. Люди думают, что рок-н-ролл – это все здорово, легко, весело, вечный праздник (смеется).
И это действительно так, но кроме этого вечного праздника – это огромная работа. И если группа разваливается, я считаю, что это хорошо. Значит, этот коллектив не понимал к чему он идет.
Среднестатистическая группа живет от концерта к концерту, имеет 2-3 выступления в год, активность начинает развивать за пару недель до концерта, в это время у них все бурлит, а после концерта все обваливается до нуля. Дальше живут два месяца на эмоциях, затем вспоминают, что надо снова концерт сделать и кого-то такая жизнь устраивает, но я ищу группы, у которых «стадионные амбиции», у которых есть то музыкальное «шило». И такие группы есть.
Ежегодно мы набираем в Питере, порядка 40 групп на сезон. Если среди них я вижу 3-4 такие команды – это большое счастье, когда группа понимает, зачем она пришла на наш фестиваль, почему мы их «гоняем», зачем у нас сеты по 30 минут, а «чеки» по 20, им не нужно объяснять, зачем ехать в Архангельск, Пермь, Калининград на крупные фестивали.
Они не поленились, зашли на сайты, посмотрели видео, увидели что, несмотря на дальность расстояний - фестивали в этих городах - значимые события! Не все происходит и должно происходить в Москве. Многие на самом деле мыслят такими категориями и не понимают, что жить только между Питером и Москвой можно очень недолго. Россия большая и ее нужно охватывать, необходимо ездить.
Мы когда сами впервые ехали в Пермь, поняли, что это другая страна, это уральско-сибирский космос и это круто! Если не ездить то зритель будет пропадать, ведь человеческие возможности не безграничны. Нам повезло, у нас Григорий неиссякаемый кладезь, я проанализировал историю нашего, если так можно сказать, успеха, нашего движения и когда мы через 5-6- лет решили немного оглянуться назад, поняли, что у нас за это время создано 120 песен, мы поняли, что у нас все хорошо.
В общем-то, среднестатистическая группа выпускает один альбом в 2-3 года и людям они просто надоедают, слушателя нужно все время «подкармливать» чем-то новым, давать новую пищу для ума. Сейчас жизнь настолько ультрабыстрая и активная, что должны происходить какие-то новые вещи. В этом плане - вот почему Шнур настолько популярен, просто он актуален в каждый конкретный месяц, не то, что год. Он постоянно держит «нос по ветру». И это интуиция.
Почему наша группа называется «Скворцы Степанова»? В Питере есть практически одноименная специализированная больница для душевнобольных. И, как мы любим говорить, это совпадение многого и ничего не значит одновременно (смеется). Мы по-хорошему сумасшедшие. Просто никто не знает, где находится эта грань, пограничье между нормальностью и ненормальностью. Это название пришло в голову Мишке, но он тоже его где-то подслушал. Стиль нашей музыки мы назвали дзен-панк. Начнем с того, что панк – это свобода, а дзен способ восприятия информации и окружающего мира. В этом мы свободны и, по сути, мы делаем, то, то захотим, и ничего нам за это не будет (смеется). На самом деле, мы очень радуемся негативным эмоциям, когда н самом деле в сети подобное находим, первая реакция: «Наконец-то!».
В 2010 году мы победили на фестивале Emergenza, а в 2009 мы победили в этом фестивале в питерском этапе, поехали в Москву, но там нас не оценили. Мы расстроились, обиделись, ведь мы такие талантливые молодцы, а нас «прокатили». А в следующем году нам снова предложили поучаствовать, и мы победили уже на всероссийском уровне среди 15 городов. Это было очень приятно, волнительно, ведь это был первый такой большой конкурс. По результатам мы поехали в Германию и там заняли 10-е место из 20. Но суть этого финального конкурса в том, что собирается огромная музыкальная тусовка и выбирают 20 лучших групп из 20 стран. И там, в течение трех дней такой рок-н-ролл происходит, что «перекрывает» весь негатив абсолютно (смеется).
Мы до сих пор поддерживаем отношения с некоторыми из участников, есть товарищ по имени Чади, он по-моему из Алжира, а сама группа из Италии. Сейчас он живет Берлине, мы периодически с ним переписываемся. Общаемся с армянами, живущими в Канаде. Довольно много с кем из участников поддерживаем отношения. Как и любой фестиваль – это огромная коммуникативная площадка, где множество около музыкальных и музыкальных людей. С дугой стороны основная «боль» таких мероприятий, что музыканты приходят строго к своему выходу. И не дай Бог, если они услышат еще кого-то. Их приходится убеждать послушать других, полюбить кого-то еще, кроме себя.
Я считаю, что у любой группы, любого уровня, обязательно есть чему поучиться. Это на open-air все происходит иначе, ты приехал на поляну и уже никуда не денешься, всегда услышишь остальных. Могу сказать, мы делаем такой проект Revolution best tour, собственно это наш гран-при, собираем автобус победителей из всех городов, где проходит фестиваль Revolution, и везем их в недельный концертный тур по городам. Вообще, все музыканты считают, что тур это весело. Но это точно такая же работа, когда ты уехал из дома, а уже через 2-3 дня ты хочешь туда вернуться, хочется в душ, в собственную постель, а не снова в поезд.
На самом деле, это очень большое приключение. Например, мы запустили этот «пробный шар» в прошлом году. Было 6 групп из разных регионов – Минск, Питер, Москва, Сибирь, Беларусь и Германия. Они настолько сдружились за 4 дня тура, что на Revolution open-air, которым все заканчивается, это была просто неразлучная команда. И когда они уезжали все в разное время – они плакали, когда расставались, несмотря на то, что все взрослые мужики! Это было настолько круто! Когда ты это видишь, то понимаешь, ради чего этим занимаешься. Я всегда говорю, что наш фестиваль, как и любой другой существует для того, чтобы людей познакомить.
Что касается Питера и Москвы в этом году – группы действительно стали ездить друг к другу в гости и начали дружить между собой. Они начинают проводить совместные концерты, мы их отправляем на радио, они начинают писать совместные песни, в результате они уже живут совместной музыкальной жизнью, помимо фестиваля.
Все считают, что филиалы фестиваля в разных городах своего рода отборочные туры, даже музыканты, а на самом деле у нас нет отборочных туров - у нас есть фестиваль. Как только мы подписываем договор с группой, где прописано кто, кому, чем обязан. По сути, это джентльменское соглашение, но оно настолько систематизирует неокрепший музыкантский мозг, что некоторые отказываются, боятся его подписывать, кто-то пытается хитрить. Они забывают, что наша задача обеспечить, чтобы в зале были люди, а самих музыкантов была возможность услышать других.
Сейчас у нас довольно мощная медийная поддержка. К нам приходят новые радиостанции, партнеры, музыкальные магазины и говорят, что видели фестиваль и хотят с нами сотрудничать. В принципе, основное, что связывает руки – финансы. Нам хочется развивать группы, возить их по разным городам, у нас есть возможность сделать с Финляндией обмен, но это все выливается в деньги. Поэтому мы стараемся все-таки работать с такими группами, которые понимают, ради чего они это делают. Если группа отказывается работать по такой схеме, потому что зарабатывает на концертах, то я спрашиваю сколько? И если у людей предел желаний 5 000 рублей, то пусть они идут дальше без нас.
Наш фестиваль длится три дня. То место, где мы его проводили раньше – остров с небольшой гостиницей, которая распродавалась за сутки, там было всего 14 номеров, а остальные жили в палаточном городке. В это году мы переехали в другое место, где уже много жилых корпусов, но и про палаточный городок не забываем, потому что это своего рода романтика и люди готовы в нем жить. Я сам не фанат палаток, но понимаю, что есть люди, которым это нравится.
Если группа хочет попасть на фестиваль Revolution – это не проблема. Мы для этого и открываем филиалы. Собственно первые этапы ¼ и ½ финала – зрительское голосование. Однако очень редко приглашаем иногородние группы и честно их предупреждаем, что они будут в неравных условиях по отношению к питерским группам, т.к. питерским проще собрать аудиторию. Группа должна удивить, чтобы местный зритель выбрал именно их и такие группы у нас каждый фестиваль есть. Но, что касается Перми, нужно понимать, что мы не сможем оплатить дорогу и это довольно большая «копеечка».
Первые 2-3 года группа «вкладывает в себя», и уже потом, если они хорошо вкладывали, то и хорошо вынимают. В этом плане я люблю говорить, что новый город – это новая история.
Несмотря на то, что финансы многое тормозят, очевидно, что чем серьезнее группа относится к своему творчеству, она всегда найдет средства приехать на фестиваль или участие в конкурсе. Например, если есть организационный взнос для участия в фестивале, то, может, стоит поменьше пива попить? Это не такая большая сумма, которую жаль на себя потратить для перемещения по стране. Например, в Великом Новгороде организационный сбор оплачивал какой-то муниципалитет, и это было хорошим стимулом.
Если говорить о стилях – мы «всеядный» фестиваль, разве что избегаем экстрима. У нас принимают участие абсолютно разные коллективы. Я уже обнаглел и перестал брать группы, которые играют хорошо, но ничего «из себя» не представляют. Еще я стал радоваться, когда у группы есть свой хит. Если группа «живьем» понравилась, но у нее нет хита, то с ними, к сожалению, ничего дальше сделать нельзя. Вообще сложно сказать, какая песня станет хитом, потому что когда мы сочиняем песню, «ставим» на нее, то мы рассуждаем с точки зрения музыкантов, а есть издатель, который мыслит другими категориями, есть организатор фестиваля, у которого они третьи. При этом есть публика, которая вообще на все по-другому реагирует (смеется).
На Rock-Line в этом году мы приедем в пятый раз. Привезем новые песни, которые в конечном итоге сформируем в новый альбом, запланированный на осень. Мы его записали большим составом в 7 человек в формате «лайфа». Мы решили не загонять себя в какие-то рамки. Есть «Скворцы» - и это три человека. А то, что мы сейчас сделали - называется проект «Хурма», который замечательно звучит с тромбонами, дудками, трубой. В какой-то степени мы это сделали от лени. В общем, привезем не только новые песни, но и старенькие.
Фестивалю Rock-Line в этом году 20 лет. И это такой отличный возраст, когда надо фигачить, фигачить и фигачить… не оглядываясь (смеется). Впереди - все только лучшее. Здесь должно быть какое-то безумство и его надо поддерживать. Фестивалю Rock-Line можно пожелать только процветания. Он дает такой «волшебный пендель». Мы это почувствовали, когда приехали в первый раз в 2010 году, когда нам было 1,5 года. Мы были такие дерзкие тогда.
Наш первый «отборочный» концерт был на фестивале «Окна открой», когда «клюющее носом» жюри обратило внимание на нас. Мы были в кепках, шортах и с крыльями… Последние тоже имеют свою историю (смеется). Их мне на хранение закинул фотограф, который закончил съемку клипа КиШа (группа «Король и Шут»), в результате, я их попросил на выступление.
На тот момент у нас было всего три песни. На середине первой песни члены жюри чуть «приоткрыли глаза». Хотя сразу ничего не поняли, но стали интересоваться - кто мы вообще (смеется). В результате из 6 человек, только один был против нас (смеется). ВОТ это настроение, с которым мы вышли на этот фестиваль, мы «поймали эту волну»! Мы долго пытались «пробиться» на эти «Окна открой», года 3-4, все хотели на нем выступить. А здесь мы спонтанно собрались таким составом, и нам на тот момент было всего месяц, было всего три песни, которые мы только что отрепетировали…
Главное, что мы вышли с настроением и мыслью: «Да нам пофиг!». А тут все раз! - и происходит (смеется). Это состояние называется «желать, не желая», и оно работает. Вот в таком состоянии мы и приехали в Пермь (смеется).
Сейчас сказать, что для нас Rock-Line – «линия взлета» - не совсем правильно, т.к. это говорят все. Для меня Rock-Line – это «космос», этот какой-то офигенно большой трамплин! Не то, чтобы мы в себя не верили, но нам было настолько приятно, что в нас еще кто-то поверил и сделал это настолько серьезно, что мы закрывали первый день – и это наш любимый первый день. И мы в таком месте, на такой площадке играли в первый раз, и это было действительно очень круто.
Вообще фестиваль Rock-Line «наркотический», на него «подсаживаешься» с него уже не соскочить (смеется). На нем не может, не понравиться участникам (смеется). Я всегда говорил, что такое отношение к музыкантам присутствует далеко не на всех фестивалях, к сожалению.
Все интервью с пермяками и гостями города вы можете прочитать в разделе «Интервью» на сайте progorod59.ru.