Екатерина Борисова – музыкальный журналист. Сейчас она живет и работает в Санкт –Петербурге.
О времени, о людях, о друзьях, о творческих замыслах и идеях, о Rock-Line она рассказывает сегодня в рубрике «Rock-Line. Исповедь одна на всех».
Рок-фестивали я начала посещать еще тогда, когда даже не планировала заниматься музыкальной журналистикой – просто как меломан, как человек, интересующийся роком. Думаю, нетрудно угадать, что это были фестивали Ленинградского рок-клуба.
Первый в моей биографии фестиваль – это II фестиваль ЛРК, май 1984 года. И я уже тогда поняла, что если рок-концерт – это праздник, то рок-фестиваль – это праздник в квадрате, в кубе и в десятой степени. Даже если его усиленно пытаются испортить представители власти, что и сейчас бывает, а тогда бывало сплошь и рядом.
А первый фестиваль, который я посетила как журналист – очень начинающий журналист – это первый фестиваль ленинградского журнала «Аврора», организованный ныне покойным писателем Житинским, «Рок-дилетантом». Фестиваль проходил в сентябре 1989 года на Елагином острове и длился, вы не поверите, девять дней. Девять! Это ж представить себе невозможно! И за эти девять дней я там услышала огромную кучу новой для себя музыки, что мне очень понравилось. Я вообще люблю узнавать новое. На втором и последнем «авроровском» фестивале, годом позже, я познакомилась с главным редактором легендарной и давно уже не существующей газеты «ЭНск», который попросил меня написать репортаж, а потом я и вовсе стала их постоянным автором. А поскольку авторами этой новосибирской газеты были люди со всей страны, и со многими я перезнакомилась на двух «авроровских» фестивалях, то они меня стали звать на свои фестивали - и как автора «ЭНска», и просто как знакомую. Так я побывала и на киевском фестивале «Полный Гудбай», и на всех трех московских «Индюках»… Ну, и дальше как-то так покатило и сложилось, что зовут, с одной стороны, как журналиста, который может написать толковый отчет, а с другой стороны – по каким-то дружеским каналам. Потом, с 1994 года, я стала автором журнала «Fuzz», тоже уже, к сожалению, не существующего, но тогда он вовсю существовал и развивался, и к нам в редакцию постоянно приходили запросы отовсюду: вот, мол, у нас фестиваль, и мы хотим, чтоб приехал ваш корреспондент. А в «Fuzze» вся редакция знала, что главный доброволец ехать на любой фестиваль – это я, потому что, опять-таки, мне всегда было интересно новое, и новая музыка в том числе, да и вообще я путешествовать люблю. Вот меня и отправляли (смеется). Таким образом, я попала на фестивали, на которые и по сей день езжу регулярно – «Беломор-Буги» в Архангельске, «Рыбка» в Карелии, «Rock-Line»…
Еще много куда ездила, но те фестивали были либо одноразовые, либо сейчас уже не проводятся – «СДВИГ» в Вологде, «Жигули-рок» в Самаре, «Подъем» в Кирове, «Muz-Online» в Томске….
При этом я ничего специально не ищу, информация как-то сама приходила и приходит. Тем более что я как журналист, а теперь и как выпускающий редактор нынешнего своего места работы – портала Наш НеФормат – новости о роке мониторю постоянно. А люди, которые делают фестивали, сами меня находят и зовут, потому что, хотя я и не Артем Троицкий, все же в музыкальных кругах меня знают. Или читают мои отчеты в прессе, в Интернете, и решают, что как раз такой корреспондент им на фестивале необходим (смеется).
У меня есть железное правило: если меня позвали на фестиваль, тем более в другой город, то я это приглашение кровь из носу должна «отработать», то есть написать о фестивале какой-то внятный текст, статью. Соответственно, пишу я отчеты очень старательно, и, наверно, другим организаторам тоже хочется что-то подобное о своем мероприятии прочесть.
С другой стороны, я понимаю, что пригласить иногороднего журналиста - это расходы, даже если запросы у этого журналиста самые скромные (так называемое «правило трех П» - проезд, проживание, питание). Или, может, людям просто не нужны на фестивале корреспонденты из других городов, им своих местных хватает… Поэтому если не зовут, я не обижаюсь. Хотя хочу, конечно, побывать всюду.
С «Rock-Line» у меня отдельный роман, который сложился далеко не сразу.
Первый раз я попала на него в 1997 году. К этому времени мы уже были знакомы с Олегом и Леной Новосёловыми - по проекту «Песни для Тани М.». Они приезжали в Питер зимой 1994 года по делам этого проекта, а до этого была простая почтовая переписка. Помню, Олег мне высылал ксерокопии статей из местной прессы, где печатались всякие подробности и об этой пластинке, и вообще о пермской рок-жизни, это было интересно читать, потому что Интернета-то тогда не было, и о вашем местном роке я ничего не знала. Так что когда меня Лена с Олегом еще и позвали на «Rock-Line» как корреспондента от журнала «Fuzz», я поехала, не раздумывая. Сам факт поездки на фестиваль всегда вдохновлял и до сих пор вдохновляет, мне обычно даже не очень надо знать заранее, что это за фестиваль и где, приеду – разберусь на месте. Главное, что там будет что-то такое, чего я прежде не видела и не слышала.
Очень порадовало, что Олег сам приехал на вокзал встретить меня - далеко не все организаторы так себя ведут. А в Кунгуре, конечно, сразу впечатлил тот факт, что сцена организована на крыше гостиницы – я такого не видела ни до, ни после. Но мы как-то быстро приспособились. «Мы» - это я и мои тогдашние подруги Таня Хрипкина из Нижнего Новгорода и Света Кошкарова из Кургана, они тоже занимались журналистикой и их тоже позвали. В фотоальбоме, который издан к 20-летию «Рок-Лайна», есть черно-белая фотография, на которой мы с Татьяной как раз сидим на крыше возле сцены. Причем я прекрасно помню этот момент: выступала группа Stravinsky, и у вокалиста были совершенно роскошные кожаные штаны со шнуровкой. А у нас с Таней были пленочные фотоаппараты, цифры-то тогда еще не было, и мы страшно берегли пленку, но тут уж я ей сказала: «Вот эти штаны мы обязаны сфотографировать!» И мы принялись фотографировать штаны… (смеется) А на басу в этой группе играл Женя Сегал, что я выяснила глубоко задним числом, году этак в 2006-м, а тогда мы с ним даже не познакомились. Зато я познакомилась с Гошей Гиндисом, который тогда не был никакой телезвездой, а был обычным журналюгой, и вот с Гиндисом мы дружим с тех самых пор, хотя тоже терялись на некоторое время, когда «Rock-Line» не проходил. Мы тогда в три лица – я, Гиндис и Таня – взяли очень смешное интервью у Александра Пантыкина, оно в итоге нигде не публиковалось, кроме как на моем личном сайте... Еще, помню, Таня ходила к Кунгурской пещере собирать какие-то полезные травы, и мы их заваривали в стеклянном гостиничном графине при помощи кипятильника. А для Светки одалживали теплые вещи по всей гостинице, потому что было холодно, а она почему-то взяла с собой на фестиваль фен для укладки волос, но не догадалась взять ничего из теплой одежды…
В общем, много забавного было.
А, еще в том же году я подружилась с Володей Батуриным, но не на «Rock-Line», что удивительно, а в Самаре, на фестивале «Жигули-рок». На «Рок-Лайне» я его выступления почти не видела, кажется, из-за того, что надо было спешить на поезд. А приезжаю в Самару, вижу на вокзале знакомое лицо и выясняю, что знакомо-то оно аккурат по прошедшему «Рок-Лайну». При этом в Самаре он так и не выступил, потому что нас поселили на какой-то деревянной турбазе у берега Волги, где в конце сентября было дико холодно, Володька сутки стучал зубами, потом обломался и уехал. А я как-то выжила (смеется). И мы потом еще долго переписывались при помощи обычной «бумажной» почты, а снова встретились опять в Перми – на «Рокинге» 2005 года.
Новосёловы меня звали на «Rock-Line» и в следующем, 1998 году, но я не вовремя заболела и не смогла приехать. И мы как-то «потерялись» на некоторое время…
Потом Олег умер, и это, конечно, было очень печальное известие. Всегда печально, когда хорошие люди уходят, но если они при этом делают какое-то большое и нужное дело, то печально вдвойне. А к Лене Новосёловой я испытываю огромное непрекращающееся уважение, от всей души ею восхищаюсь, потому что она взялась продолжить дело покойного мужа чуть ли не с нуля, без какого-то серьезного опыта, просто от огромной к нему любви, и у нее получился великолепный фестиваль, один из лучших в стране. Об этой истории нужно книги писать и фильмы снимать, я считаю.
И вот Лена меня с 2005 года регулярно зовет на свой фестиваль – сначала на «Рокинг» позвала, а с 2006 года я регулярно езжу на «Rock-Line», за что ей большущее спасибо, потому что мне здесь очень нравится бывать.
Иногда задают такой странный, на мой взгляд, вопрос: ты столичный журналист (Петербург традиционно ведь считается второй столицей, а в смысле рок-музыки даже и первой), зачем тебе какие-то там провинциальные фестивали? Я знаю, конечно, что есть такие столичные деятели, которые считают, что все, что происходит за КАДом или МКАДом, - это третий сорт. И не только в плане музыки. Но я этого мнения не разделяю совершенно. Для меня «провинция» - это чисто географическое понятие, то есть это такое место, которое не рядом, а где-то далеко, но по качеству там все может быть ничуть не хуже. Может и не быть, само собой, но и в столицах-то далеко не все – отборного качества.
Ну и, в общем, ответов на этот вопрос у меня два. Во-первых, любой фестиваль – это такой сборный салат из всего, что могут предложить в плане рока ближние и дальние окрестности, и большую часть тех групп, которые там выступают, я в Питере при всем желании увидеть и услышать не могу. Я питерские-то группы далеко не все знаю, потому что по клубам не набегаешься, даже если каждый день в них ходить. А откуда мне узнать, что за группы есть, например, в Омске? Я ведь не могу сесть в самолет, прилететь в Омск и месяц или два изучать там местную сцену, у меня нет на это ни денег, ни прочих возможностей. А приезжаю на тот же «Rock-Line» - и здесь год за годом стараниями Жени Сегала вижу и слышу лучшее, что может предложить омская сцена. Мне это, можно сказать, готовым на блюдце к столу подают. Я люблю, опять скажу, узнавать новое, слышать новое, видеть новое, и на фестивалях типа «Rock-Line» или архангельского «Беломора» я это новое ежегодно получаю в широчайшем ассортименте. И это при том, что большую часть этого нового я своим ходом, так сказать, не получила бы вообще никогда. Понятно, что не все из услышанного вызывает у меня такой восторг, как, например, омская группа Groggy. Какие-то «проходные» группы тоже приходится слушать. Но их не так много, к счастью. Интересного гораздо больше.
А второй ответ – на провинциальных (в географическом смысле) фестивалях гораздо более гуманное отношение и к журналистам, и к фотографам. К нам не относятся как к каким-то прихлебателям, которые навязались на голову организаторов исключительно с целью пройти на концерт на халяву. Я в достаточном количестве бывала на концертах, которые организовывали в Питере всякие крупные конторы, и на известных столичных фестивалях тоже бывала – там, даже если аккредитуешься по всей форме от солидного издания вроде журнала «Fuzz», все равно иной раз бывает отношение к журналистам как к каким-то отбросам, честное слово. Засовывают в самый дальний угол, откуда ничего не видно и не слышно, не подпускают к артистам… О том, чтоб хотя бы воды где-то взять попить, вообще речи не идет. А потом, конечно, ждут хвалебных репортажей и отличных фотографий.
Кстати, и к музыкантам, которые не хедлайнеры и не звезды, а начинающие, приезжие или просто не очень известные, на столичных фестивалях тоже бывает такое отношение. У меня много знакомых среди музыкантов, я все это знаю из первых рук – как приходится пешком грязь месить с инструментами в руках, как ни попить, ни поесть, ни обогреться, ни сесть отдохнуть после выступления… Ладно, они это терпят, чтобы иметь потом строчку в пресс-релизе, что они на таком-то большом столичном фестивале выступали, на одной сцене с такой-то звездой стояли. А мне это зачем? Я лучше поеду на провинциальный фестиваль, где с музыкантами можно спокойно пообщаться, где нормально встретят, накормят, поселят, где вообще ко мне отношение как к человеку, который приехал выполнять свою работу, свою часть общего дела. То есть, как к равному, а не как к куску дерьма, прилипшему к чьим-то глянцевым ботинкам. Уж простите за такие сравнения.
Вот в этом гуманном отношении к музыкантам и журналистам все провинциальные фестивали, на которых я бывала и бываю, очень похожи, исключений я не припомню. Хотя в деталях, конечно, все фестивали отличаются. Я не говорю о том, что они отличаются набором выступающих групп, это само собой. Но есть еще и разница в подходах. Скажем, Саша Мезенцев зовет на свой «Беломор» группы, которые ему стилистически близки в плане музыки. То есть если ему самому какая-то музыка активно не нравится, он группу, исполняющую подобную музыку, не позовет, скорее всего. А вот Саша Дорофей на своей «Рыбке» иногда показывает то, что к рок-музыке отношения почти или совсем не имеет. У него там и кукольный театр был, и ди-джеи, и эстрадные певицы, и прочие разные проявления культурной жизни.
Вообще это, конечно, хорошо, что у каждого фестиваля есть какая-то специфика, какой-то свой колорит. Но было бы еще лучше, если б об этом колорите стало больше известно и за пределами этих фестивалей, а не только старожилам вроде меня. Вот, например, недавно придумали использовать в дизайне «Rock-Line», во всякой сувенирке стилизованный «пермский звериный стиль» - это отличная находка, по-моему. Или цветовая гамма фестиваля, в которой эта самая сувенирка делается – тоже хорошо, узнаваемо. Это ведь все потом развозится музыкантами, журналистами по всей стране…
При этом надо понимать, что сделать большой рок-фестиваль таким, чтоб он сильно отличался от всех прочих еще и в плане музыки, нереально, да и не стоит. То есть существуют фестивали узкой жанровой направленности – этнические или, скажем, готик-фесты – и отлично, что они существуют, но там не стоит задача показать некий общий срез, общее состояние рок-музыки в том или ином регионе. А эта задача мне представляется гораздо более важной, чем задача сделать фестиваль для какой-то определенной тусовки.
А вот региональную сцену, безусловно, надо всячески поддерживать, тем более что развитой сети клубов во многих городах, сколь я знаю, попросту нет, и музыкантам зачастую негде выступать. Кроме того, если поддерживать «своих», то может сформироваться даже некая школа, традиция. Вот взять тот же Архангельск – там на моей памяти появилось множество групп, исполняющих инструментальную музыку, это уже привычно, публика это понимает и даже любит, готова к тому, что на сцену выйдут музыканты, которые песен под три аккорда не поют. И в этом я вижу большую заслугу фестиваля «Беломор-Буги» и самого Мезенцева, который зовет и поддерживает такого рода группы.
От пермской сцены у меня цельного впечатления нет, хотя пермских групп я на «Rock-Line» перевидала множество. Может быть, картинка не сложилась, потому что на «Rock-Line» едут группы отовсюду, и для местных остается не так много пространства. Но, конечно, кого-то выделяю, свои «любимчики» у меня здесь есть (смеется). Очень нежно и тепло отношусь к «Лаборатории Ветра», которых я помню еще с фестиваля 1997 года, где они выступали под названием «Карантин». Замечательная группа! Ну, и «Пятый Корпус» люблю, само собой. Их я, кстати, тоже застала еще в самом начале, услышала на «Рокинге» в декабре 2007 года, где они впервые исполнили знаменитую песню «Дед Мороз». Присутствовала, можно сказать, при историческом моменте (смеется).
Вот, между прочим, в том, что группы едут в Пермь со всей страны, я вижу очень большой плюс. Это еще один вопрос, который мне почему-то часто задают – наверное, считают меня экспертом по провинциальным фестивалям (смеется): стоит ли ехать через полстраны, чтобы выступить на таком вот фестивале, без всякой гарантии проснуться завтра знаменитым? При этом потратив какие-то деньги на дорогу, приложив какие-то усилия, взяв, может быть, отпуск за свой счет… То есть, стоит ли овчинка выделки? И я всегда твердо отвечаю, что, да, конечно, стоит. Во-первых, потому что выступать перед незнакомой аудиторией вообще очень полезно. В своем-то городе количество публики не бесконечно, да и публика эта зачастую состоит из друзей и знакомых музыкантов, которые относятся, мягко скажем, некритично к тому, что на сцене происходит. А вот приехал в незнакомый город, вышел играть перед незнакомыми рожами – и тут-то и понял, чего ты стоишь на самом деле. Помню, мне Илья Черт рассказывал, как группа «Пилот», будучи уже звездами, приехала выступать в какой-то мелкий город, чуть ли не село, где «Нашего радио» нет, их никто не слышал, и играть им пришлось в каком-то клубе, куда пришли люди, которые обычно на дискотеки ходят. Так, по словам Илюхи, это был чуть ли не самый мощный концерт в биографии «Пилота», потому что они поставили себе задачу эту публику «взять» любой ценой и рубились как проклятые. И таки «взяли» они эту публику.
Вот и любая другая группа, хоть начинающая, хоть опытная, должна ставить себе задачу публику «взять». И на незнакомой публике очень хорошо проверяется, может группа это сделать или нет. А рок-н-ролл ведь и состоит в обмене энергией, эмоциями между музыкантами и слушателями. И если этот обмен состоялся, то это – настоящий рок-н-ролл. Даже если музыкант на скрипке вальсы играл (смеется).
Ну и, во-вторых, «Rock-Line», как и «Беломор-Буги», и другие подобные фестивали, хорош и полезен еще и тем, что на нем музыканты не только выступают сами, но и других слушают, и общаются между собой. Из этого потом могут вырасти и творческие отношения, всякие совместные проекты, и просто дружба, а иной раз и какие-то гастрольные планы. Опять же, с учетом того, что в последние годы происходит «межфестивальный обмен» - организаторы фестивалей ездят на мероприятия друг друга и там присматривают группы для будущих приглашений – какая-то гастрольная поездка по итогам выступления на фестивале становится очень даже реальной. И таким образом сибирские группы по следам «Rock-Line» доезжают до Архангельска, а архангельские едут в Калининград, например. То есть обмен опытом, выступления перед новой публикой продолжаются. Иногда даже доходит дело и до клубных туров по Европе. И кто мне скажет, что это музыкантам не нужно, не важно и не стоит делать?
К слову, я очень горжусь тем, что этот вот «межфестивальный обмен» возник отчасти и с моей подачи. Лена Новосёлова познакомилась с Сашей Мезенцевым не без моей помощи, потому что я им обоим до того проела все мозги насчет того, что есть, вот, в Перми и, соответственно, в Архангельске такой хороший фестиваль, и что вот такую и сякую группу стоило бы туда или сюда позвать. И до сих пор я какие-то группы им советую, в том числе из всяких прочих городов. Понятно, что многие разные знакомства и связи они наладили самостоятельно, используя свой собственный опыт, но все же этаким «переносчиком заразы» я побывала не один раз (смеется).
А под лежачий камень вода никогда не потечет. Сидеть в своем сарае и ждать, что тебя, музыканта из условного города Кукуево, сразу пригласят на Уэмбли… ну, можно, конечно. Только без толку. А вот поиграть сначала в местном клубе, потом на местном фестивале, а потом выехать на фестиваль в другой город – идея гораздо более здравая и продуктивная.
Даже и на моем примере, хоть я не музыкант: если б я не ходила и не ездила все эти годы на фестивали, я и о рок-музыке знала бы значительно меньше, и не обзавелась бы таким огромным количеством совершенно волшебных друзей и знакомых… И те печатные издания, а потом и интернет-порталы, где я работала и работаю, возникли в моей жизни во многом как следствие моих походов и поездок на фестивали. Они мне очень многое дают и в профессиональном плане, и чисто в человеческом тоже.
Примеров много, некоторые из них совсем удивительные. Вот группа «Скворцы Степанова» - питерская, но в нашем общем родном городе мы практически не пересекались до их первой поездки на «Rock-Line». Совершенно непонятно, почему я их не знала, но именно так сложилось, что мы познакомились и подружились именно на «Рок-Лайне», чему я, конечно, страшно рада. Или, скажем, прекрасный человек и музыкант Саша Самойленко – его группу Tomas я как раз знаю давным-давно, «живьем» их слушала еще на «Нашествии» в 2002 году, но подружились мы опять-таки лишь на «Рок-Лайне». А недавно нам с ним пришло в голову, что поскольку он еще и делает свой фестиваль «Иллюминатор», то мне стоило бы на этот фестиваль ездить и его освещать. Вот так «Rock-Line» сближает людей (смеется).
Вообще если говорить отдельно про «Rock-Line», то это как раз один из тех фестивалей, который мне дал очень многое и как музыкальному журналисту, и как меломану, и просто как человеку. Это место, где мне тепло даже в самую хреновую погоду, потому что здесь друзья. Это место силы, вдохновения и дружбы, если говорить возвышенным стилем. А если проще - мне здесь уютно и хорошо. Я здесь – возникло вдруг такое определение – чувствую себя в безопасности. То есть я в принципе человек не тревожный и не пугливый, но все-таки бывают места, где я чувствую, что надо не расслабляться и быть настороже. На «Rock-Line» такого чувства не было никогда, ни разу. Даже знаменитый шторм 2009 года, который я, кстати, пережила прямо на сцене, потому что как раз в тот момент фотографировала пермскую группу Alterna, вызвал, конечно, очень сильные эмоции, но как-то не напугал. Потому что ничего плохого со мной на «Rock-Line» просто по определению не может случиться. А может случиться только хорошее.
Читайте и смотрите все исповеди участников и организаторов Rock-Line.